Неточные совпадения
— Вы теперича, — начал он прерывающимся
голосом, — посторонний человек, и то вам жалко; а что же теперича я, имевший в брате
отца родного? А хоша бы и Настасья Петровна — не чужая мне, а
родная племянница… Что ж я должен теперича делать?..
— Нет, они мне не дети! Никогда ими не были! — надорванным
голосом возразил Глеб. — На что им мое благословение? Сами они от него отказались. Век жили они ослушниками! Отреклись — была на то добрая воля — отреклись от
отца родного, от матери, убежали из дома моего… посрамили мою голову, посрамили всю семью мою, весь дом мой… оторвались они от моего родительского сердца!..
С тех пор, ты помнишь, как чернец
Меня привез, и твой
отецВручил ему свой кошелек,
С тех пор задумчив, одинок,
Тоской по вольности томим,
Но нежным
голосом твоим
И блеском ангельских очей
Прикован у тюрьмы моей,
Придумал я свой край
роднойНавек оставить, но с тобой!..
— Будьте вы и мне
родным отцом… в моем сиротстве… как были вы Груне, — с низким поклоном чуть не до земли отчаянным
голосом сказала вся в слезах Дуня, обращаясь к Патапу Максимычу. — Войдите в трудное мое положение! Бог не оставит вас за то своими милостями. Сжальтесь, смилуйтесь надо мной,
отец мой второй!
Тетю Лелю Дуня любит, как
родную. Бабушку Маремьяну она так не любила никогда. Разве
отца, да лес, да лесные цветочки. От одного ласкового
голоса тети Лели сладко вздрагивает и замирает сердечко Дуни… Не видит, не замечает она уродства Елены Дмитриевны, красавицей кажется ей надзирательница-калека.
В А.И. чуялось что-то гораздо ближе к нам, что-то более демократическое и знакомое нам, несмотря на то, что он был на целых 6 лет старше Тургенева и мог быть, например, свободно моим
отцом, так как родился в 1812, а я в 1836. Но что особенно, с первой же встречи, было в нем знакомое и
родное нам — это то, что в нем так сохранилось дитя Москвы, во всем: в тембре
голоса, в интонациях, самом языке, в живости речи, в движениях, в мимической игре.
И она живо, с поразительной ясностью, в первый раз за все эти тринадцать лет, представила себе мать,
отца, брата, квартиру в Москве, аквариум с рыбками и все до последней мелочи, услышала вдруг игру на рояле,
голос отца, почувствовала себя, как тогда, молодой, красивой, нарядной, в светлой, теплой комнате, в кругу
родных; чувство радости и счастья вдруг охватило ее, от восторга она сжала себе виски ладонями и окликнула нежно, с мольбой...
Голос за дверью. Впусти, Тихон, сделай милость! Рессора в карете лопнула! Помоги, будь
отцом родным! Веревочкой бы только обвязать, а потом уж как-нибудь доехали бы…
И в ответ ему братья молвили:
«Куда ветер дует в поднéбесьи,
Туда мчатся и тучки послушные,
Когда сизый орел зовет
голосомНа кровавую долину побоища,
Зовет пир пировать, мертвецов убирать,
К нему малые орлята слетаются:
Ты наш старший брат, нам второй
отец;
Делай сам, как знаешь, как ведаешь,
А уж мы тебя
родного не выдадим».
— Батюшка!
отец родной! Бог тебя послал, — говорили умиленные
голоса в то время, как Ростов проходил через переднюю.